Камышев ест и, по обыкновению, празднословит.
- Смерть! - говорит он, вытирая слезы, выступившие после куска ветчины, густо вымазанного горчицей. - Уф! В голову и во все суставы ударило. А вот от вашей французской горчицы не будет этого, хоть всю банку съешь.
- Кто любит французскую, а кто русскую... - кротко заявляет Шампунь.
- Никто не любит французской, разве только одни французы. А французу что ни подай - все съест: и лягушку, и крысу, и тараканов... брр! Вам, например, эта ветчина не нравится, потому что она русская, а подай вам жареное стекло и скажи, что оно французское, вы станете есть и причмокивать... По-вашему, все русское скверно.
- Я этого не говорю.
- Все русское скверно, а французское - о, сэ трэ жоли (это очень мило)! По-вашему, лучше и страны нет, как Франция, а по-моему... ну, что такое Франция, говоря по совести? Кусочек земли! Пошли туда нашего исправника, так он через месяц же перевода запросит: повернуться негде! Вашу Францию всю в один день объездить можно, а у нас выйдешь за ворота - конца краю не видно! Едешь, едешь...