Мы росли в коммунальных квартирах, в очередях, среди шума примусов; главным достоинством считалось наше соцпроисхождение, а в те годы для нас слово "интеллигент" звучало укором, примерно так же, как "белоручка", "спец", "мещанин", "бывший", - в общем, нечто подозрительное.