Цитаты
# 216
К тому времени редкостью стала фигура крупного инженера старой русской школы. ...была в нем независимость, гордость своей интеллигентностью...
# 217
Мы росли в коммунальных квартирах, в очередях, среди шума примусов; главным достоинством считалось наше соцпроисхождение, а в те годы для нас слово "интеллигент" звучало укором, примерно так же, как "белоручка", "спец", "мещанин", "бывший", - в общем, нечто подозрительное.
# 218
Одной любви мало. Нельзя прожить жизнь с человеком, который тебя не понимает.
# 219
по бумагам он бельгиец и живет постоянно в Брюсселе, но он русский; одним словом, он уже навел справки, ей дадут заграничный паспорт, через неделю она уезжает с ним в Бельгию; конечно, Машеньку они возьмут с собой, он обожает детей, девочка получит там настоящее образование...
# 220
- Но, Степан Митрофанович, - профессор даже руки прижал к груди, - ведь то, что сказал брат, это же частное разъяснение специалиста-историка, которое к учению Сталина...
- А товарищ Сталин - корифей всех наук, - быстро и сурово отрезал Корнилов и взглянул на Зыбина (он один его увидел). - Ему историкам нечего там разъяснять.
- Ну да, ну да, - беспомощно оглянулся на него и залопотал профессор, уже ровно ничего не понимая. - Корифей! Я согласен! Корифей всех наук! Нечего там разъяснять!
# 221
Он - вождь! Он должен вести, и он ведет нас. "От победы к победе", как это написано на стене вашего института. Он мудрый, великий, гениальный, всезнающий, и если мы все будем думать про него так, то мы победим. Ваш брат арестован потому, что он поставил все эти истины под сомнение, хотя бы в одном отдельном пункте.
# 222
- Ладно, - согласился я, - в двадцать семь лет. В двадцать семь лет я впервые Евангелие прочел. И то от одного Матфея. А Ветхий завет так и не прочел, кроме псалмов и Екклесиаста.
# 223
- Говорит, что прописан в Аптекарском переулке.
- Где это?
- У трех вокзалов, - сказал я.
- Ну, у трех вокзалов вы все прописаны...
# 224
В общем, это было красиво той древней, дивной красотой, которая всегда так много говорит русскому сердцу и заставляет воображение рисовать сказочные картины: серого волка, несущего Ивана-царевича в маленькой шапочке набекрень и с пером Жар-птицы в платке за пазухой, огромные мшистые лапы лешего, избушку на курьих ножках - да мало ли еще что!
# 225
Федор на этот раз долго не ломался, когда его просили выйти и сплясать. Где с присвистом, где с лихим перестуком, где вприсядку оторвал он "русского" и ударил перед гостьей в голубом платье.